Впереди их ждет самый большой тур по Британии, и мы пообщались с Джаредом Лето из 30 Seconds To Mars, чтобы узнать историю о том, как создание альбома “This Is War” изменило их жизни.

Они не из тех, кто выбирают легкие пути. Путь создания третьего альбома 30 Seconds To Mars был переполнен конфронтацией и сомнениями. Одержав победу над всеми напастями, альбом “This Is War” звучит так, как будто группа отдала ему все в плане креативности и исполнения. Джаред и Шеннон Лето (гитара/вокал и барабаны соответственно), и Томо Милишевич (гитара) неустанно боролись за идеальное звучание, несмотря на все расходы. Мы словили Джареда,  человека, который разрушил негативное определение понятия “актер-музыкант”, в задумчивом настроении…

“This Is War” уже вышел и скоро начнется ваш самый большой тур по Британии. Наверняка, если бы проблемы с лейблом решились по-другому, мы бы сейчас не говорили с вами. Какое бремя было на вас в тот период вашей жизни?

Иногда было тяжело, иногда – нет. Некоторые дни были жестокими, а в некоторые ты пытался забыть все и сконцентрироваться на более значимых вещах, для нас это музыка и наш альбом.

Как тяжело было заставить себя “забыть”? Ведь 30 миллионов долларов не совсем карманные деньги.

Было трудно. И все было на самом деле. Это была не просто заметка в прессе или болтовня. Это был реальный факт, что мы боролись с этим иском, и они могли победить, а мы будем должны им 30 миллионов долларов. И это все ежедневно висело над нашими головами, пока создавался альбом.

Как это повлияло на процесс записи?

Конечно, иск не очень хороший опыт, но создание альбома было очень вдохновляющим временем, магическим временем для нас. Нам повезло, что мы работали с Флудом и Стивом Лилливайтом, и у нас была возможность сделать альбом таким, как мы хотим.

Вы выбрали продюсером Флуда. Вы сделали именно такой выбор потому, что его группы выпускали альбомы с подобным эпическим звучанием?

Именно поэтому. Я был огромным поклонником результатов его работы с такими группами как Nine InchNails, PJ Harvey и Depeche Mode. Это мои любимые исполнители на протяжении уже многих лет.

Как вы думаете, тот факт, что вы скорее возьметесь за запись альбома самостоятельно, чем уступите давлению на счет даты выхода альбома, повлиял на его звучание?

Я думаю, все, через что мы прошли в то время, повлияло на звучание альбома. Вы можете ощутить дух конфликта и вызова, слушая альбом, и, как я уже говорил, это время нас очень вдохновляло.

Вы сказали о конфликте, как складывались отношения в группе? Были ли конфликты внутри 30 Seconds To Mars?

Было чудесно. Мы были сильны как никогда. Мы очень сблизились, потому что это было тяжелое время, и, вы знаете, что ничто инное как хорошая борьба помогает собрать войско. И когда ты восстаешь против 30ти миллионного иска, приходится сближаться.

Узнали ли вы что-то новое о друг друге в то время?

Для нас стало приятным удивлением, на что мы способны, когда вокруг тебя вырастают стены. Для нас этот альбом о выживании, возможность объяснить, кем мы были. Эта пластинка помогла переступить через прошлое, и мы действительно гордимся тем, какой она получилась.

Вы использовали помощь ваших фанов на разных стадиях записи. Что вы скажете по этому поводу?

Да, для этого альбома это стало большим экспериментом. Это интерактивное участие фанов стало неотъемлемой частью альбома. Я не говорю, что мы первая группа, использовавшая фанатов в записи. Я уверен, что многие группы делали что-то подобное, но сомневаюсь, что кто-то делал это на мировом уровне.

Откуда вы взяли эту идею?

Я хотел привнести в альбом ощущение живого выступления, поэтому я использовал технологии для добавления интерактивных элементов к записи. Также я был весьма заинтересован в использовании группы людей как акустического инструмента, и я задавался вопросом, сможет ли этот прием перенести песни на другой уровень.

Вы получили ожидаемый результат?

Да, все оправдало мои ожидания. Мы сделали первый Саммит в Лос-Анджелесе и около тысячи фанов со всего мира откликнулись на эту идею. Потом продолжили Саммиты в еще восьми странах. Затем я получил сообщение от иранца, который не смог попасть ни на один из Саммитов, и именно благодаря этому у меня появилась идея об интерактивных Саммитах. Когда вы слушаете песню “Kings & Queens”, вы думаете, что это просто группа людей хлопают и поют, но на самом деле, это тысячи и десятки тысяч людей со всего мира.

Что вы чувствовали, когда услышали конечный результат?

Это странно, но я был так увлечен музыкой и идеями, что все время записи я их не слушал до конечного варианта. Я думаю, все удивлены как хорошо все обернулось. У меня ушло много времени на создание плана и проверку всех мелочей и деталей так что, когда мы шли в студию, мы знали чего ожидать и что нам делать.

Если говорить об эпическом звучании этого альбома, будут ли живые шоу столь визуально драматичными?

Да. У нас уже есть несколько идей, и мы думаем об их осуществлении на выступлениях. Будет весело, мы хотим воплотить те идеи, которые еще не осуществляли в прошлом.

У вас также есть другая карьера – актера. Как вам удалось совместить ее вместе с группой и иском?

Это было тяжелое время, но мы всегда ощущали, что делаем правильные вещи, восстав и борясь за то, во что верим. Это вечная история борьбы сердца и коммерции, и для нас она закончилась справедливо. Есть времена войны, а есть времена мира, к счастью, для нас сейчас наступили времена мира.

Вы говорили, что в альбоме ощущается дух конфликта, сколько песен было написано под воздействием тех событий?

Достаточно много, я думаю, трудно не попасть под воздействие 30ти миллионного иска. Альбом назван “This Is War” не без причины, но также он не посвящен только этому событию. Естественно, что мы не посвятили этот альбом звукозаписывающей индустрии, но все же это нас вдохновило.

В альбоме много моментов, где вы открываете больше личных переживаний, не связанных с группой. Может в этом дело?

Конечно. Это альбом признаний, немного личный и разоблачающий.

Трудно ли вам было это сделать?

Совсем нет. Я верю в то, что в искусство нужно вкладывать всего себя и мне это нравится делать.

Что вы от этого получаете?

Мне кажется, то, что я получаю в результате не объяснить, но я чувствую, что должен это делать. Я чувствую, что должен заниматься творчеством, писать песни, снимать фильмы. Это моя жизнь. Но иногда я в этом не уверен.

Как вы думаете, должны ли фаны воспринимать лично ваши слова?

Я надеюсь на это. Мне всегда интересно слышать отзывы наших фанов о моих текстах и нашей музыки. Хотя, я также понимаю, что это не мое дело, что люди получают от нашей музыки. Это не мой опыт, это чей-то другой опыт.

Как вы думаете, что фаны почерпнут из вашей ситуации? Узнают о вещах, с которыми нужно бороться?

Думаю, да. Альбом пронизан духом стойкости, и люди это увидят. Конечно, у них не будет 30ти миллионного иска от лейбла, но они поймут о конфликте и о том, что люди пытаются доминировать над ними. Это может быть что угодно, это может быть ссора с начальством или с тем, кто думает, что он авторитет. Я думаю, это распространенная тема в повседневной жизни, и каждый может трактовать ее по-своему.

Вы несколько раз говорили о том, что ваше детство было не совсем нормальным. Что вы получили от этого опыта?

Я однозначно понял, что изменения возможны и мечты осуществимы, если ты к этому стремишься, и, я думаю, эта тема также немного проскальзывает в альбоме. Иногда приходиться бороться за то, во что веришь.

Дети используют свое воображение для побега от некоторых ситуаций. Этим для вас стало актерство?

Я бы так не сказал. Я не трансформируюсь в кого-то или становлюсь кем-то, когда снимаюсь в фильмах или пишу музыку. Это больше похоже на поиски себя и окружающего мира. Все эти кретивные, личные и образные моменты живут глубоко во мне.

В одном из недавних интервью вы говорили о том, что надеетесь, что прослушивание альбома будет ассоциироваться с просмотром эпического фильма. С каким фильмом у вас ассоциируется альбом?

Я бы не стал сравнивать с каким-либо фильмом. Я бы хотел, чтобы это стало очень эмоциональным опытом. Я люблю музыку, которая дарит чувство времени и места. Я говорю о таких группах как, например, Pink Floyd, на которой я вырос. Это группа, у которой есть атмосферность в музыке и динамичность. Это группы, которые звучат эпично.

Как мы уже говорили, этот альбом был свидетелем изменений в вашей жизни. Чувствуете ли вы, что поменялись за это время как личность?

Однозначно. Это научило нас многому о себе, о жизни, о творчестве, о бизнесе. Конфликт всегда являлся отличным учителем. У нас была возможность научиться чему-то при создании этого альбома, и мы воспользовались этим.

Каким был последний урок?

Что иногда нужно подняться и бороться за то, во что веришь, и даже когда это невозможно или очень сложно, очень важно сделать это. Я думаю это отличное напоминание о том, что нужно встать и бороться за наши убеждения.

 

Перевод с английского i-ha