Интервью Джареда Лето журналу «LIME»

В то время как некоторые артисты борются за то, чтобы оставаться на слуху хотя бы в одной медиа-отрасли, фронтмен 30 Seconds to Mars, актер и музыкант Джаред Лето наслаждается успехом в обеих стезях.
Игра в недостающие стулья с американским актером и музыкантом Джаредом Лето не похожа на обычную забаву для вечеринок. После теплых объятий при встрече в его номере на Genting Highlands, фронтмен 30STM, приехавший в город, чтобы провести церемонию MTV Asia Awards, сдержанно указывает мне на диван и настаивает, чтобы я села, сам в это время продолжая вышагивать с заложенной за спину рукой вокруг маленького кофейного столика и всем своим видом выражая существенный дискомфорт. Когда я, наконец, уселась, худощавый красавчик, которому приписывали романы с такими голливудскими старлетками как Кэмерон Диас, Линдси Лоэн и Пэрис Хилтон, берет из фруктовой корзины мясистую хурму и спрашивает: «Это что?»  Он пытается положить ее обратно, но роняет, и вместо того чтобы поднять с пола упавший фрукт, слегка пинает его, пытаясь поднять ногой. Когда до меня доходит, что надо помочь, Лето еще раз настаивает, чтобы я села обратно, оставляет помятую хурму на полу и, все еще нарезая круги вокруг меня, говорит:
— Извини за это, моя спина меня убивает. Я занимался скайдайвингом, и парашют так и не раскрылся как надо, его крутило весь полет вниз, и я довольно сильно грохнулся о землю при приземлении.
Ах, это и объясняет его неестественные движения, а я-то думала, он боится испортить свои только что уложенные прямые волосы, чересчур мотая головой.  Ну, что могу сказать? Я думаю как девчонка.
Час от часу не легче — я уже почти чувствую, как начинает болеть шея оттого, что приходится следить глазами за тем, как он ходит по комнате. В середине интервью я пересаживаюсь на подлокотник дивана, чтобы мои глаза были на уровне глаз Джареда, и я могла мельком осмотреть его номер. Возможно, он приехал в Гентинг всего за день до этого, но его шикарный походный гардероб уже полон одежды (поверьте мне, девушки замечают такие вещи). На мое интервью он надел черно-розовую кофту в ромб с блестящим принтом в форме черепа. «Я ее в Японии купил, — гордо говорит он. — У меня есть одежда почти со всей Азии».
Перед тем как уйти, я прошу сфотографироваться на память. Чувак (да, именно это слово – прим. пер.) удовлетворяет мою просьбу и предлагает сделать «милый снимок парочки на медовом месяце». К сожалению, проникшись идеей «милой семейной фотки», он как бы невзначай обвивает руку вокруг моего плеча. Черт! По пути к двери я получаю от Джареда прощальные объятия и последний снимок. «Залезь на Youtube и поищи видео про людей с полураскрывшимися парашютами». Он пахнет перечной мятой.

Lime: Почему остальные участники 30STM не приехали сюда с тобой?

Джаред:  Мой брат заболел, а Томо связан другим обязательством, которое не может нарушить. Так что я приехал как посол от всей группы.

L.: Значит, нам не удастся увидеть 30STM на сцене. Расскажи, что из себя представляет ваше выступление.

Дж.:  Это всегда для нас очень волнующе. Мы любим выступать. И никогда точно не знаем, что собираемся представлять в этот раз, точно так же как и публика не знает, чего ей ожидать сегодня. Это создает ощутимое чувство восторженности.

L.:  Что вы уже делали на сцене?

Дж.: Да все, от выступления на одной сцене с оперой до концертов с танцорами Королевского Балета.  Еще мы играли с африканскими барабанщиками, членами танцевальной группы Stomp и хоровыми группами Gospel. Лучше спросите, чего мы еще на сцене не делали. Мы вкладываем большие усилия в живые выступления, потому что они значат для нас очень многое.

L.: Значит, ты любишь, чтобы на сцене все было драматично? Это влияние актерской профессии?

Дж.:  Да, драматизм люблю, но нет, причиной этому не профессиональная игра. Это больше из стремления быть частью чего-то захватывающего и давать поклонникам что-то действительно стоящее.

L.: В интернете ходят слухи о том, что ты сам снимал клипы на «The Kill» и «From Yesterday» под псевдонимом Bartholomew Cubbins,  a «A Beautiful Lie» под именем Angakok Panipaq. Это правда?

Дж.: Такое правда говорят? (смеется) Ну, если это написали в Википедии, то это ложь. А может быть и правда. Если вы хотите знать больше, вам придется спросить самого Bartholomew Cubbins’a, но не думаю, что он любит общаться с прессой. Он сварливый старик.

L.: Ты описал песни с альбома, как главы, составляющие единую книгу. Так о чем вся история?

Дж.: A Beautiful Lie — альбом, сосредоточенный на теме перемен. В нем затронуты вопросы личных открытий и самоопределения личности, некоторые его части служат комментариям к определенным ситуациям и по-своему выражают правду.

L.: На самом деле, возможно ли говорить прекрасную ложь?

Дж.: Мне нравится это выражение за то, что оно вызывает вопросы. Провоцирует и заставляет размышлять. Я пришел к нему, когда был в Африке.

L.: Раз уж мы затронули эту тему… Известно, что вы записывали альбом в нескольких отдаленных регионах, таких как вышеупомянутая Южная Африка. Какой опыт пребывание там дало тебе как музыканту?

Дж.: Путешествия — это замечательно, и они внесли громадный вклад в мое видение мира в целом.  Мы много раз экспериментировали, вовлекая в нашу работу культуры разных стран. Даже для съемки клипов мы ездили в Китай и Арктику, где познакомились с культурой народов Гренландии и изучили проблему глобального потепления. Все эти впечатления оставляют свою печать.

L.: Как проходит процесс написания песен?

Дж.: Текст может прийти мне в голову вспышкой, в середине разговора например, или я просто могу вытянуть его из себя. Иногда это может быть чисто техническим, а иногда — очень эмоциональным процессом. У каждой песни свое собственное сердце.

L.: О чем ты думал, когда писал A Beautiful Lie?

Дж.: О многом, но в целом о жизненных испытаниях.

L.: У вас действительно грандиозные видео. Они правда передают ваше послание гораздо сильнее, чем это могут песни?

Дж.: Я надеюсь на это и думаю, что все так, по возможности, и останется до тех пор, пока у нас будет достаточно вдохновения, чтобы продолжать.

L.: Как изменилась ситуация с глобальным потеплением после выпуска вашего клипа на A Beautiful Lie.

Дж.:  Становится все теплее! (смеется)  Мы не тешим себя надеждами, что смогли глобально изменить ситуацию. Но в некотором роде это больше помогло, нежели навредило. Отклик просто замечательный. Мы запустили веб-сайт по адресу www.abeautifullie.org, и множество людей заходят туда, чтобы принять участие и присоединиться к нам в этом благом деле. Это проект, в котором мы непрерывно задействованы, и отличный способ узнать, как мы можем поучаствовать. Это дает некоторый эффект.

L.: Ты видишь себя в роли режиссера чего-то большего, чем музыкальные клипы?

Дж.: Да, но не во все видео необходимо вкладывать социальный посыл. Некоторые из них существуют просто как торжество мечты, идеи или фантазии. Хорошо смешивать то и другое.

L.: Не многие актеры могут быть также хороши в музыке, как они хороши в игре. Как тебе удалось достичь такого успеха?

Дж.: Замечательно иметь возможность заниматься и тем, и другим. У меня нет времени работать столько, сколько мне хотелось бы. Иногда я настолько занят, что делаю все что угодно, кроме игры на сцене или в группе.

L.: Недавно ты также сыграл Марка Чепмэна, убийцу Джона Леннона, в фильме «Глава 27». Каково было исполнять роль убийцы одного из главнейших музыкальных кумиров?

Дж.: Это очень странный и мрачный фильм, который, наверное, тяжелее всего показывать зрителю. Моя роль была ужасна и просто чудесна в одно и то же время. Единственный способ понять — отдалиться от осмысления и сопереживания людям и ситуациям. Это сложно, но необходимо.

L.: Со времени релиза «A Beautiful Lie» прошло 2 года. Ты был сконцентрирован на кино в это время?

Дж.: Да, я только что закончил съемки в «Мистере Никто» в Европе, а сейчас работаю над новой пластинкой 30 Seconds to Mars. Она выйдет где-то… в 2012-м? (смеется)

При использовании этого материала ссылка на 30secondstomars.ru обязательна.